Юнгианский анализ как опус.

Понимание человека как целой вселенной приходит ко мне каждый раз, когда я работаю с пациентами. Это — значимый противовес сомнениям относительно ценности усилий лишь горстки людей по сравнению с мировым населением в несколько миллиардов.
Хотя алхимические тексты являются сложными, путанными и даже хаотичными, основная идея опуса весьма проста. Вот она: цель состоит в том, чтобы создать трансцендентное, удивительное вещество, которое по-разному символизируют Философский камень, Эликсир жизни или Панацея. Процедура
заключается в том, что, во-первых, требуется найти подходящий материал, так называемую prima materia, и затемпо двергнуть ее ряду воздействий, которые превратят ее в Философский камень. (Эдвард Эдингер " Анатомия души: алхимический символизм в психотерапии")

Когда Юнг стал изучать алхимию, он обнаружил, что обширная сеть алхимических образов, и является “собственной водой”, которую можно использовать, чтобы понять сложные содержания психики. Он писал: “Я очень скоро открыл для себя, что аналитическая психология совпадает самым забавным образом с алхимией. Опыт алхимиков, был, в некотором смысле, моим опытом, а их мир — моим миром. Возможность сопоставления с алхимией и непрерывная мыслительная традиция, связывавшая меня с гностиками, послужили фундаментом моей психологии. Когда я корпел над этими старинными текстами, все вставало на свои места: фантазийные образы, эмпирический материал, который я собрал, занимаясь практикой, и выводы, из этого всего сделанные. Я теперь начал понимать, что именно это психическое содержание означало, когда было замечено в исторической перспективе2”. В конце Mysterium Coniunctionis Юнг так обобщает значение алхимии: “...вся алхимическая процедура может представлять процесс индивидуации с тем же успехом, с каким это делает индивидуация отдельного человека. Есть лишь немаловажная разница — ни один индивид не обладает таким обилием и богатством образов, какие содержатся в алхимическом символизме. Последний имеет преимущества, поскольку создавался на протяжении веков... Сложная и неблагодарная задача —пытаться описать природу процесса индивидуации, основываясь на клиническом материале... Ни один случай в моей практике не является настолько всеобъемлющим, демонстрирующим все аспекты в таких деталях, чтобы можно было счесть его парадигматическим... Вот почему алхимия сослужила мне великую и неоценимую службу, обеспечив материалом, где мой опыт смог занять соответствующее место. Таким образом, у меня появилась возможность описать процесс индивидуации, по крайней мере, в наиболее значимых его аспектах”.

Итак, мы можем сказать, что алхимические образы описывают процесс глубинной психотерапии, поскольку он идентичен тому, что Юнг назвал индивидуацией. Я предлагаю исследовать некоторые из основных образов алхимии, дабы увидеть, как они соотносятся с опытом психотерапии. Термин «психотерапия» использован здесь в самом широком этимологическом смысле. Греческое слово therapeuein, “исцелять”, первоначально значило “служить богам”. Исцеление, таким образом, сначала относилось к области сакрального. Филон говорит нам о секте дохристианских, иудейских созерцателей, которые называли себя “терапевтами”, — “то ли потому, что они практиковали искусство медицины более совершенным образом, чем это было распространено в городах того времени(ибо одни излечивают тела, другие исцеляют души, где царят ужасные и почти неизлечимые болезни, в которые повергают людей удовольствия и обжорство, страхи и горе, жадность, безумие, несправедливость и другие из неисчислимого множества страстей и пороков), то ли потому, что они руководствовались природой и священными законами, чтобы служить живому Богу”. Психотерапия изначально, таким образом, означает служение душе. Особая ценность алхимии состоит в том, что ее образы конкретизируют события трансформации, происходящей в психотерапии. В целом алхимия отражает анатомию индивидуации. Ее образы явятся наиболее значимыми, конечно же, для того, у кого был личный опыт контакта с бессознательным.

Для алхимика верхнее и нижнее, внутреннее и внешнее, были связаны скрытыми связями и тождествами. Произошедшее на небесах повторяет то, что случается на земле, какуказано в следующем алхимическом стихотворении:

Небеса вверху,

Небеса внизу,

Звезды вверху,

Звезды внизу,

Усвой это

И возликуй5.

Об этом же говорит пассаж из Изумрудной скрижали:

“Чтобы достигнуть совершенства чуда единой сущности, то,

что внизу, уподоблено тому, что вверху, а то, что вверху,

подобно тому, что внизу”.

Планеты на небе соответствуют металлам в земле: Солнце= золото, Луна = серебро, Меркурий = ртуть, Венера = медь,

Марс = железо, Юпитер = олово, и Сатурн = свинец. Поскольку планеты вращаются вокруг Земли, они постепенно вплетают в землю соответствующие металлы, которые люди могут извлечь с помощью химических реакций.

С точки зрения психологии этот образ отсылает нас к архетипическим элементам Эго. Блоки, составляющие Эго, представляют собой священные свойства, похищенные у богов, или продукты расчленения божества, являясь земным соответствием трансперсональным законам.

Опус.

Центральный образ алхимии — это идея опуса. Алхимик думал о себе, как о том, кто предан священному делу, — поиску высшей и конечной ценности. В алхимических текстах много говорится о природе опуса и об отношении, которое должно к нему проявляться. Определенные добродетели — это обязательная предпосылка. В одном Алхимическом тексте говорится: “O, все Вы, жаждущие этого Мастерства, Вы не сможете достигнуть никакого полезного результата без терпеливой, трудолюбивой и настойчивой души, упорной отваги и строгого режима”. Это все — требования к функции Эго. Терпение — вот что главное. Храбрость означает готовность устоять перед лицом тревоги. Строгий режим значит стойкое желание, несмотря на колебания настроения и психического состояния, продолжать усилия, направленные на тщательное исследование и понимание того, что происходит другой важный текст взят из Ordinal of Alchemy Томаса Нортона. Для любого, у кого есть опыт психотерапии, параллели будут сразу же очевидны. Каждый, кто посвятит себя данному поиску, должен вследствие этого ожидать встречи с большой досадой своего духа. Он вынужден будет часто менять свой курс в соответствии с новыми открытиями, которые его ждут. Дьявол сделает все, чтобы сбить вас с пути с помощью того или иного камня преткновения — а именно, поспешности, отчаяния или обмана...Тот, кто спешит, не закончит работу ни через месяц, ни через год. Относительно этого Мастерства всегда будет верно то, что при спешке у вас никогда не будет недостатка в поводах для стенаний. Если враг не победит вас спешкой, он нападет на вас отчаянием и будет постоянно искушать вас обескураживающими мыслями, ибо тех, кто жаждет этого Мастерства —множество, в то время как тех, кто его обретает, — единицы, и те, кто терпит поражение, — часто мудрее, чем вы сами. Он спросит вас, какой толк будет с того, что вы познаете великую тайну; более того, он досадит вас сомнениями, обладает ли ваш учитель сам той тайной, которую он, как утверждает, передал вам, или же он скрывает от вас большую часть того, что знает...Третий враг, которого Вы должны опасаться, — это обман, и он, возможно, опасней, чем два другие. Слуги, которых Вы вынуждены нанять, чтобы топить Ваши печи, часто наиболее ненадежны. Некоторые из них небрежны и засыпают, когда нужно поддерживать огонь; другие развращены и наносят Вам весь мыслимый вред, который только могут нанести; другие также или глупы, или тщеславны и самонадеянны, и не повинуются инструкциям... или склонны к пьянству, небрежны и рассеянны. Будьте настороже в отношении всех них, если не желаете потерпеть поражение. Важная черта опуса — то, что он считается священным делом, требующим религиозного отношения.... эта тайна должна быть расценена не только как действительно великое, но и как наиболее священное Мастерство. Поэтому, если любой человек пожелает постичь эту великую несказанную тайну, он должен помнить, что она обретается не только могуществом человека, но и благодатью Бога, и что не наша воля или желание, но только милосердие Всевышнего могут ниспослать ее нам. Именно по этой причине Вы должны, прежде всего, очистить свое сердце, взойти к Нему в одиночестве и попросить Его об этом даре в строгой, искренней молитве. Он один может жаловать и наградить нас им. Теперь режим строже, чем позволяет сознание, ибо диктуется божественным вдохновением. Горе Вам, кто не имеет страха Божьего, поскольку Он может лишить Вас этого Мастерства! Наше Мастерство, его теория, как и практика, — все дар Бога, который дает его тогда и тому, кого выбирает: это не плод воли или усердия, но дар милосердного Бога. Подобные цитаты очевидно показывают необходимость ясного осознавания трансперсонального уровня психики. Это значит, что мы должны ориентироваться на Самость больше, чем на Эго. Здесь заключен парадокс, как это часто бывает не только в алхимии, но и в психотерапии. Целью психотерапии является признание Самости и религиозное отношение, которое привносит такое признание, а не первоначальный запрос. Однако, по крайней мере, возможность соприкосновения с Самостью должна существовать с самого начала. Как говорит алхимик, нужно начинать с кусочка Философского камня, если требуется обнаружить сам камень. По мере того, как процесс углубляется, все больше и больше понимаешь, что инсайты случаются по благодати, и развитие происходит не по воле Эго, а благодаря идущему из Самости порыву к индивидуации. Другой аспект опуса заключается в том, что это — сугубо индивидуальный труд. Алхимики были, бесспорно, затворниками. У них, возможно, имелся один помощник, но не более. Это свидетельствует об исключительно личной природе индивидуации. На самом глубоком уровне ее практикуют в одиночестве. Опус не может быть осуществлен в сообществе. Таким образом, происходит определенное неизбежное отчуждение от мира, по крайней мере, на какое-то время. “Но когда Бог дарует милость тому, кто понимает (Мастерство)... это будет казаться непостижимым в глазах мира, и те, кто обладает этой тайной, будет самым презренным из людей, и на него будут смотреть сверху вниз”. Это может быть соотнесено с работой в психотерапии, которая никем не может быть понята при взгляде со стороны. Она будет достойна презрения и осмеяния с коллективной конвенциональной точки зрения, в глазах других людей или с точки зрения собственной Тени. Об этом ж е говорил Христос: “Если бы вы принадлежали миру, то мир любил бы вас как своих. Но вы не принадлежите миру, потому что Я избрал вас из мира, поэтому мир вас и ненавидит” (Иоанн 15:19).Другая черта опуса — его тайная природа. Алхимики считали себя стражами тайны, которая не должна была обнародоваться среди недостойных. Поэтому Вы должны тщательно проверять и исследовать жизнь, характер, и умственные способности любого человека, который мог бы быть инициирован в это Мастерство, и затем Вы должны связать его священной клятвой, чтобы не допустить, чтобы наш Орден стал банально и повсеместно известен. Только, когда человек начнет стареть и слабеть, он может передать тайну единственному человеку, но не более, —и этот единственный должен быть добродетельными иметь хорошую репутацию среди товарищей. Ибо Орден должен всегда оставаться тайной наукой, и причина, которая заставляет нас быть осторожными, очевидна. Если бы какой-нибудь злой человек научился бы практиковать Мастерство, это было бы чревато большой опасностью для Христианского мира. Ибо такой человек переступил бы через все границы дозволенного и сверг с наследственного трона тех законных государей, которые правят народами Христианского мира. И кара за это зло пала бы на того, кто обучил недостойного человека нашему Мастерству. Чтобы избежать такой вспышки непомерной гордыни, тот, кто сведущ в этом Мастерстве, должен быть предельно осторожен в том, как он преподносит его другим, и следует расценивать это как особую привилегию для особо достойных.

Подобно таинствам Элевсинской мистерии, алхимическую тайну запрещено было разглашать. С точки зрения психологии вопрос является более тонким. Тайна, которую можно разгласить, не является тайной. В некотором смысле, тайна психики сохраняется потому, что не разглашается тем, кто еще не испытал ее на себе. Злоупотребление ею, о котором говорится в тексте, предполагает инфляцию как следствие идентификации Эго с архетипическим образом. Если трансперсональные силы не будут восприниматься как священные, они захватят персональные части и будут обладать разрушающим эффектом. Злоупотребление алхимической тайной походит назло употребление тайной евхаристии, о которой, Апостол Павел сказал: “Ибо всякий раз, когда вы едите этот хлеб и пьете из этой чаши, вы провозглашаете смерть Господа, пока он не придет. И потому, кто ест хлеб или пьет чашу Господа недостойным образом, на том будет вина за тело и кровь Господа. Пусть человек, исследовав себя, прежде всего убедится, что поступает правильно, и тогда вкушает от хлеба и пьет из чаши. Ибо кто ест и пьет, не распознавая, что это за тело, ест и пьет себе в осуждение”. ( Коринфянам1 1:27–29).

Алхимический опус рассматривался как процесс, начатый природой, но требующий осознанного мастерства и усилий человека для своего завершения. Это положение не может быть усовершенствовано простым развитием натуры, так как у золота нет никакой склонности к собственному преобразованию; скорее оно предпочитает оставаться в устойчивой неизменности .Натура служит мастерству исходным материалом, а Мастерство служит натуре с помощью подходящих инструментов и приемлемых для натуры методов, с тем, чтобы привести к созданию новых форм; и хотя вышеупомянутый Камень может быть произведен в своей правильной форме Мастерством, все же форма его заимствуется у природы.

Это — глубокая мысль. В одном смысле опус есть нечто противоестественное, в другом смысле алхимик помогает Естеству в том, что оно не может совершить для себя. Это, безусловно, относится и к развитию сознания. Хотя импульс к развитию сознания существует в природе внутри бессознательной души, для полного его воплощения необходимо Эго. Требуется, чтобы индивид преднамеренно сотрудничал с природой в целях осуществления сознания. Исходные утверждения относительно алхимического опуса содержатся в определенных текстах, где он приравнивается к сотворению мира. Зосима говорит: “Символ химии основан на создании мира”. В Изумрудной скрижали сказано в конце алхимического рецепта: “Таким образом был создан мир”. В другом тексте после описания приготовления особой воды говориться: «Когда это будет сделано, возьми каплю освященного красного вина и дай ей упасть в воду, и ты немедленно почувствуешь туман и густую темноту наверху воды, как это было при первом творении. Затем добавь две капли, и ты увидишь нисходящий сквозь мрак свет, после чего каждые четверть часа мало-помалу добавляй сначала три, потом четыре, потом пять, потом шесть капель, и ни каплей больше. И ты увидишь своими глазами, как одна вещь за другой будут появляться наверху жидкости. Так Бог создал все вещи за шесть дней, так все возникло, чтобы миновать, и о таких тайнах не говорят вслух, и у меня также нет сил приоткрыть их. Пади на колени прежде, чем ты возьмешься за эту операцию. Позволь своим глазам судить, ибо так был создан мир». В психологическом отношении в этих текстах человек равен миру; то есть, в них утверждается, что индивидуация —процесс, творящий мир. Шопенгауэр начинает свою большую работу “Мир как Воля и Представление” возмутительным утверждением— “Мир —моя идея”. Аналогично, Юнг говорит о “создающем мир качестве” сознания. Такая мысль опасно близка к инфляции солипсизма, и, в самом деле, обычное содержание психоза — это идея о том, что каждый человек —целый мир или центр вселенной. Однако, это — архетипическое представление, в котором нуждается человек, чтобы не быть поглощенным коллективными, статистическими нормами.

Эдвард Эдингер " Анатомия души: алхимический символизм в психотерапии"